Диссонанс - Эрика О`Рурк

Элиот следом за мной отправился в кухню. Взяв грушу из зеленой керамической вазы, я впилась в нее зубами и отхватила порядочный кусок.

– Слушаю тебя, – сказала я, старательно работая челюстями.

У меня не было причин чувствовать себя виноватой. Все, что мог увидеть Элиот, – это нас с Саймоном, стоящих рядом. Правда, стояли мы очень близко друг к другу. К тому же Саймон держал мою руку в своей, а расстояние между нашими губами составляло несколько дюймов. Нет, Элиот, конечно, видел более чем достаточно.

– Ты обещала мне, что не станешь предпринимать одиночных вылазок в параллельные миры, – заявил Элиот, и я поморщилась, словно от боли. – А на самом деле ты их разделяешь.

Подобного обвинения я не ожидала.

– Ты с ума сошел. Одного раза мне было достаточно. Я была бы счастлива, если бы мне больше никогда не довелось делать подобных вещей.

– Я тебе не верю. Вот ответвление, где мы собирали данные, накопившиеся со вторника.

Элиот резким движением положил на стол бумажную карту. Первое, что бросилось мне в глаза, – первичный отраженный мир, изображенный в виде жирной черной изгибающейся линии. Ее со всех сторон опутывали вторичные отражения, похожие на паразитов, скопившихся на виноградной лозе. При виде этой картины у меня потемнело в глазах.

– Ну и что? – тихо спросила я. – Мы видели, что там образуется множество дополнительных параллельных миров. В чем проблема?

– Сегодня я провел вторичный анализ. – Элиот положил на стол еще один лист бумаги. Толстая черная линия была на месте. Но ответвлений на ней осталось намного меньше, и они не ветвились новыми продолжениями. – Многие отраженные миры исчезли. Кто-то подверг их процедуре разделения.

– Это не я.

В горле у меня неожиданно пересохло, голос дрожал.

– Тогда кто? Ведь это все были вполне стабильные миры. Совет не стал бы тратить время на их разделение. Но они исчезли, и следов, свидетельствующих о том, что их посетил кто-то еще из Путешественников, нет. Рано или поздно Члены Совета это обнаружат и обвинят в этом нас. Нас обоих вышвырнут вон.

– Но я ничего не делала!

– Эти улики не лгут, Дэл! – Элиот бросил на стол целую пачку листов. – А ты – да.

Горло мое сжалось, и я с трудом выдавливала из себя каждое слово:

– Только не в этот раз.

Элиот отвернулся.

– Посмотри сюда, – сказала я, схватив один из листов. Руки мои дрожали. – Посмотри, посмотри. Если бы я разделила эти миры и часть из образовавшихся ответвлений уничтожила, те, которые остались, выглядели бы так же, как до разделения. Но эти сильнее, чем раньше. Я не такая умная, как ты, но знаю, что такое процедура разделения. Одну из них я даже провела сама, хотя нисколько этого не хотела. И чуть не поплатилась. Мир, который в итоге исчез, разрушился буквально через несколько секунд после того, как мы с Адди покинули его. И он исчез совершенно без следа. Ты говорил, что Парковый Мир дестабилизировал ответвления, окружавшие его. Но эти, которые я вижу здесь, – стали сильнее.

– Как будто они втянули в себя более слабые, – заметил Элиот, забирая у меня лист.

И тут я все поняла.

– Послушай, Элиот, это эффекты барокко. Как во время баскетбольного матча. Там карта тоже показывала множество подобных случаев.

– Вероятно, – пробормотал себе под нос Элиот. – Но в таком случае их слишком много. Вряд ли они возникали в таком количестве естественным путем. Что-то провоцирует их образование.

Собрав в кулак всю свою волю, я задала вопрос, который мучил меня уже много дней:

– Ты хочешь сказать, что это я?

– Ты Путешествуешь не один год, Дэл. Должны быть какие-то другие варианты. Нечто новое. – Поправив очки на переносице, Элиот внимательно взглянул на меня. – Или кто-то. В прошлый раз именно Саймон Лэйн находился в центре обоих эффектов барокко, свидетелями которых мы стали. Я говорил тебе: с ним что-то не так. Знаешь, кто способен оказывать такой эффект на Главный Мир? Значительные личности. Авраам Линкольн. Гитлер. Билл Гейтс. Но уж никак не тупой парень из пригорода, играющий в школьной баскетбольной команде.

– Он вовсе не тупой, – возразила я.

Эллиот молча всплеснул руками от отчаяния.

– Мы должны рассказать обо всем Адди, – наконец сказал он.

– Пока не надо. – Совет и так уже пытался найти источник какой-то серьезной проблемы. Мне вовсе не хотелось, чтобы вину повесили на Саймона. – Ты можешь проверить, есть ли в излучаемой Саймоном звуковой частоте необычные отклонения? Я не хочу, чтобы кто-нибудь что-нибудь узнал прежде, чем мы получим доказательства.

– Да какая разница, появятся у нас доказательства или нет? Какое вообще значение имеет этот твой Саймон, Дэл?

Прежде чем я успела ответить, входная дверь дома с грохотом распахнулась. Вошли двое Путешественников, несущих моего отца. Он был без сознания.

Листы бумаги выпали у меня из рук и разлетелись во все стороны.

– Папа! – испуганно крикнула я.

– Помогите отнести его на кровать, – сдавленным от напряжения голосом сказал один из Путешественников. – И разыщите свою маму.

– Что с ним такое?

– Отравление чужеродной частотой, – произнес другой сопровождающий.

Я смутно помнила, что его, кажется, звали Кларк и он был одним из помощников отца. Наконец папу положили на кровать. Второй из Путешественников, доставивших его домой, стал искать у него пульс. Кларк пошатнулся и ухватился одной рукой за полку с книгами, чтобы устоять на ногах.

– Мы провели разделение, но процесс дестабилизации частоты пошел слишком быстро. Нам чудом удалось вытащить его.

– Клен, магниты… забор… он вертится. А лилии… они растут и растут… а потом коробка… коробка, – вдруг забормотал отец и, дернувшись несколько раз, выгнулся дугой.

Я бросилась к нему, а Элиот кинулся к кабинету моей мамы и принялся отчаянно колотить кулаками в дверь.

– Никогда не пускайте на лестницу синюю собаку, – невнятно произнес отец.

Глаза его блуждали. Внезапно он попытался принять сидячее положение.

– Папа, ты меня слышишь? – крикнула я ему в ухо. – Это я, Дэл. Пожалуйста, лежи.